Еще одна первостепенная для прикладного психоанализа задача — стать профессией, т.е. занять собственную нишу на рынке соответствующих услуг. И это не общие слова; речь идет об отсутствии в прикладном психоанализе следующих условий, обозначающих его как область профессиональной деятельности:
* нет пока еще самовоспроизводящейся системы подготовки и переподготовки специалистов (и как следствие этого — отсутствует т.н. «пирамида компетентности», без которой невозможно проводить обучение и профессиональный тренинг);
* нет самовоспроизводящейся системы корпоративного контроля (супервизирования) и корпоративной поддержки;
* отсутствует стандартизация алгоритма обучения и тренинга, которую удалось постепенно наладить в клинической области;
* отсутствует стандартизация алгоритма профессиональной деятельности «психоаналитика-консультанта» (сфера компетенции и ответственности, договорные условия работы, сроки, ценовые рамки, и пр.);
* нет даже названия самой профессии; все бытующие по этому поводу наименования весьма уязвимы.
На последней проблеме стоит остановиться поподробнее.
Фрейд не случайно писал в 1926 году о том, что наметавшаяся уже тогда тенденция употреблять термин «психоанализ» исключительно к психотерапевтическому приложению его учения о «бессознательном» является неточной и пагубной для будущего психоанализа в том его виде, в каком он свое детище задумывал и создавал. Но по итогам развернувшейся тогда дискуссии он, как мы помним, остался в меньшинстве, а за названием его детища надолго, а пожалуй что и навсегда, закрепился медико-терапевтический ассоциативный ряд. Психоаналитик в узкопрофессиональном и, как это ни парадоксально, в обыденном смысле этого слова — это психотерапевт, получивший полноценную специализированную подготовку у сертифицированного коллеги, имеющего определяемый корпоративными стандартами опыт клинической работы. И все, никаких вариантов тут нет и вроде бы быть не может.
Быть «прикладным психоаналитиком» в данном контексте не очень-то почетно. Само наименование создает впечатление вторичности, недоученности (непроанализированности), недостаточной компетентности специалиста, вызывает сомнение в его квалификации. Вне контекста узко корпоративного знания о природе его деятельности и о сфере его компетентности его возможности абсолютно не ясны: потенциальному потребителю его услуг совершено непонятно — кто, кого и куда здесь прикладывает (или — к чему прикладывается?).
В качестве же знания (теоретической базы и набора практических методик) прикладной психоанализ выглядит вполне пристойно и достаточно солидно звучит — «Прикладные психоаналитические технологии в организации и проведении избирательной кампании» (к примеру). В этой сфере, правда, нет и никогда не будет учебников и методически ориентированных монографий, но это вполне объяснимо. Если клиническое руководство, неявно вводя в контекст рассуждения фигуру больного человека, описывает профессиональные манипуляции, проводимые с ним, как некую необходимость, как терапевтическое средство, то прикладные технологии подобного рода должны быть сокрыты покрывалом профессиональной тайны.
Современному российскому (и не только) психоаналитическому сообществу, ориентированному на решение не лечебных, а управленческих задач, предстоит длительное и неспешное обсуждение этой проблемы. Любого рода самоназвание не падает с неба; оно избирается и постепенно осваивается профессиональным сообществом, которое привыкает к нему и уже естественным образом начинает навязывать всем участникам внешней и внутрикорпоративной коммуникации.
Мое предложение по поводу нашего самоназвания понятно по контексту данной статьи — «сублиминальный менеджмент» и «психоаналитик-консультант».
Бороться же за термин «психоанализ» (даже с условием прибавления к нему некоего уточняющего определения — прикладной, социальный, системный, культурологическиий, и пр.) и пытаться менять сложившиеся по отношению с этому слову стереотипы и ассоциации уже поздно. «Психоанализ» — это не просто раскрученный брэнд, сдающий, правда, свои позиции под давлением более молодых и активных конкурентов, но еще вполне крепкий. «Психоанализ»® — это еще и охраняемая торговая марка, за использование которой приходится очень дорого платить (и не только огромными по нашим меркам деньгами, но и годами, а то и десятилетиями, статусного унижения кандидатов). Кроме того, держатели прав на эту торговую марку (я имею в виду империю IPA) не признают и в обозримом будущем не собираются признавать права на существование некоего «прикладного психоанализа». В свое время они, сплотившись, победили еретические с их точки зрения попытки позднего Фрейда вывести психоанализ за пределы терапевтической ситуации. А подавление все реже и реже встречающихся на психоаналитическом поле рецидивов подобного рода проектов (типа лакановского лингвистического анализа) производится ими буквально в автоматическом режиме1.
* * * * *
Таким образом, содержание всей прочитанной Вами, уважаемый читатель, статьи можно свести к следующему резюме:
Психоанализ, как наследник древней традиции неявного (неосознаваемого) управления людьми, всегда нес в себе прикладную направленность, используя клиническую работу для накопления знания о контроле над психикой, введенной в измененное состояние сознания. Для полноценного развертывания данного знания в систему эффективно работающих управленческих психотехнологий ему долгое время не хватало двух факторов, появление которых в наши дни должно кардинально изменить направленность и статус психоаналитических исследований и прикладных кампаний. Речь идет о возникновении универсальной медиа-среды, обеспечивающей формирование и поддержание нового типа измененного состояния сознания — «информационного массообразования», а также — о появлении психофизиологических разработок в области сублиминального контроля над психикой, которые позволили обозначить контуры новой экспериментальной базы работы с «бессознательным», не связанной с индивидуальной и групповой психопатологией. Реализовать же свой управленческий потенциал в новых обстоятельствах прикладной психоанализ сможет при условии, если обновит свой теоретический фундамент, освоит новую экспериментальную базу, наладит подготовку специалистов и деятельно обретет адекватную новым задачам и возможностям идентичность.
В целом же, как я попытался выше показать, насущная проблематика прикладного психоанализа («сублиминального менеджмента») сводится не к тому, чтобы стать отдельной профессией с собственной методологией и уникальной теорией, а к тому, чтобы «раствориться» в уже имеющихся профессиях управленческого блока, сохранив при этом свое концептуальное и методическое своеобразие.
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мое «сдержанное благорасположение» к предлагаемым теоретическим схемам, терминам и методикам не может быть и даже считаться достаточным для их принятия профессиональным сообществом коллег. Все вышесказанной по большей части носит пока еще спекулятивный характер и должно быть «доведено до ума» посредством коллективного обсуждения и экспериментальной проверки в рамках деятельности всего прикладного психоаналитического сообщества (и прежде всего — членов Всероссийской ассоциации прикладного психоанализа).
1 Буквально как в детской сказке: «Я от дедушки ушел…, а от тебя и подавно уйду!».