Авторское предисловие к двухтомнику «Сны о России: психоанализ российской действительности и русской судьбы».
Книга, rоторую Вы сейчас держите в руках, уважаемый Читатель, формировалась и вызревала на протяжении целого десятилетия. Отдельные ее части время от времени «всплывали на поверхность» в виде статей, докладов, лекций или аналитических записок, становились предметом клубных дискуссий и учебных коллоквиумов, а затем снова «ложились на дно» для дозревания и притирки друг к другу.
Работа психоаналитика, кто бы ни был его клиентом — отдельный человек или же целое культурное сообщество (а в случае с Россией — целая цивилизация, основанная на уникальнойисторико-культурной традиции), всегда заключается в отслеживании отдельных проявлений динамики сокрытых от осознавания факторов, осуществляющих неявный контроль над всей совокупностью нашей психической жизни. Наше сознательное «Я» соприкасается с этими силами лишь в особых, так называемых «измененных состояниях сознания», формирующих особый опыт «непосредственного общения с Божеством». Это опыт так и называется в психоанализе — «нуминозный», т.е. связывающий нас со священными основаниями нашего человеческого бытия, с нашим Творцом и нашим Наставником.
Зигмунд Фрейд, основоположник психоанализа как знания о глубинах человеческой психики и технологии целенаправленного общения с этими глубинами, сумел разглядеть и описать контуры этого Божества, анализируя свой собственный сновидческий опыт, т.е. ту естественную форму измененного состояния сознания, посредством которой осуществляется непрерывный интрапсихический контроль над индивидуальной психической жизнью.
В клинической ситуации психоаналитик по ряду симптоматических проявлений может понять природу неосознаваемых доминантов, под властью которых оказалась невротическая личность. Он может не только понять эту природу, не только разъяснить ее своему пациенту, но и изменить динамику взаимоотношений личности пациента с бессознательными ее основаниями. Для этого используется методика введения пациента в весьма специфическое измененное состояние сознания, т.н. «трансфер», в котором бессознательные доминанты его психики проецируются на фигуру аналитика, что придает последнему властный суггестивный ресурс для терапевтического вмешательства.
В нормальном же состоянии психики индивид защищен от «нуминозных контактов» системой личных комплексов, реактивных ритуалов и всей совокупностью механизмов защитной активности собственного Эго (среди которых можно выделить вытеснение, проекцию, сублимацию и рационализацию). И потому в норме контакты с бессознательным носят у индивида спорадический характер, формируются на периферии его психической активности и внешне выглядят как неумышленные промахи и просчеты, подробно описанные в известной фрейдовской книге «Психопатология обыденной жизни».
Культурное сообщество в своем нормальном, т.е. стабильном, состоянии также прячется от неосознаваемых доминант коллективной психики, отгораживаясь от них системой социальных мифов, иллюзий и идеалов, а также — порождаемых ими ритуалов социального поведения. И только изредка какого-либо рода потрясение, связанное с реальным событием (скажем — гибелью ядерной субмарины или же террористическим актом) или же — с событием культуральным, с выходом в свет произведения, становящегося культовым, вызывает отклик коллективного бессознательного и позволяет если не понять, то хотя бы догадаться о его природе.
Неосознаваемые нами силы, таящиеся в глубинах психики и властвующие над нами, т.е. в конечном счете определяющие собою всю тотальность наших чувств, мыслей и желаний, согласно мудрому афоризму великого Гераклита «не говорят, не утаивают, а подают нам знаки». Понимание этих знаков и безусловное следование их указаниям суть залог нашей безопасности, т.е. индивидуального благополучия и социальной стабильности. Тем более это важно в ситуации, когда по стечению ряда обстоятельств мы с Вами, мой Читатель, сегодня живем, не следуя заветам историко-культурной, национальной и религиозной традиции, фактически отбросив в сторону вырабатываемые веками и тысячелетиями стереотипы идентичности и сценарии ее деятельной реализации (ее «отыгрывания», говоря психоаналитическим языком).
Можно было бы, конечно, в подобного рода ситуации «гибели Богов» начать все с самого начала и окунуться в глубины бессознательного, мобилизовав его ресурсы для решения задач личностного роста и социальной трансформации (по-нашему говоря — перестройки). Но мы прекрасно помним и другой афоризм — «сон разума порождает чудовищ», афоризм, подтвержденный опытом страшного и кровавого XX века. Опыт социальных революций, рвущих корни культурной традиции и неизбежно порождающих феномен фашиствующей массы, требующей тоталитарного контроля, а также — опыт психоделических экспериментов, ломающих индивидуальные защиты от бессознательного и неизбежно разрушающих адаптивные ресурсы личности, настраивают нас сегодня на более осторожный лад и принуждают к отказу от экспериментов по вызыванию на свет таящихся в глубинах наследуемой памяти архаических психических содержаний.
И потому, давайте попробуем не окунаться в глубины бессознательного, рискуя впасть в коллективный или же индивидуальный психоз и продуцировать разновидности более или менее систематизированного бреда, а спокойно ожидать, сидя на берегу, ситуации, когда колебание поверхности океана психики или же — выброшенные его волной на берег реальности камешки позволят нам судить о том, что же там, в этих глубинах, происходит. К тому же любого рода индивидуальные или же коллективные погружение в любом случае не дали бы нам основания для научных выводов. Как говаривал все тот же Гераклит Эфесский, в водный поток психической жизни нельзя войти дважды; каждый опыт подобного рода «погружения» уникален и потому — не пригоден для обобщений. Знание же о бессознательном, как ни парадоксально это звучит, можно получить только работая на поле общезначимых смыслов и привлекая для анализа некие усредненные, т.е. интерсубъективные проявления активности бессознательного.
Так поступал в свое время Зигмунд Фрейд, более пяти лет сортируя и выстраивая в своего рода мозаику выброшенные на берег его сознания кусочки его персональной глубинной психики, мира его сновидческой активности. Матрицей для подобного рода творения картины психической реальности стали для него античные мифы и образы детских сказок. Результатом этой работы стала книга «Толкование сновидений», положенная позднее в основу психоанализа как теории бессознательного и как практики работы с неосознаваемой психодинамикой.
Так поступим и мы с Вами, мой уважаемый Читатель, но с одной оговоркой. Дело в том, что за десятилетие наблюдения за динамикой отечественного коллективного бессознательного мною были обнаружены и описаны несколько десятков его вполне ясных для истолкования интерсубъективных проявлений. Большинство из них было озвучено на заседаниях Санкт-Петербургских психоаналитических пятниц (1994–2000 гг.), а также — на встречах со слушателями факультета глубинной психологии Санкт-Петербургского гуманитарного института (2000–2004 гг.). Зондирование потаенных глубин отечественной коллективной психики проводилось через анализ литературных произведений из школьной программы и культовых кинофильмов, праздничных ритуалов и анекдотов, исторических мифов и детских сказок. Накопленного материала в принципе достаточно для того, чтобы выстроить контуры российского глубинного бессознательного, того самого неявного образа (имаго) нашей Родины, который, подобно волшебному граду Китежу, из подводных глубин бессознательного воздействует на нас и определяет нашу судьбу.
Но мне бы не хотелось навязывать кому-либо свое личное видение нашей общей проблемы. Знание о глубинных основаниях коллективной идентичности может формулироваться и существовать только в виде социального мифа, т.е. своего рода стержня коллективной психики, принимаемого на веру и не подлежащего критическому обсуждению. А истоком подобного рода коллективного переживания не могут быть никакие, даже самые умные книги. Оно должно родиться в душах людей, объединиться в коллективный запрос, а затем — избрать для своего выражения некий простой и ясный лозунг.1
И потому лишь девять таких вот «камушков, выброшенных на берег реальности волной коллективной бессознательной активности», я включил в данную книгу. Их явно недостаточно для того, чтобы составить целостную картину динамики отечественного коллективного бессознательного, чтобы образовать красочную мозаику, вглядываясь в которую мы поняли бы многое и многое бы в себе изменили (или хотя бы попробовали изменить). Но их вполне хватает для того, чтобы спровоцировать интерес к подобного рода духовной работе.
Мне кажется, что книга эта может стать своего рода информацией к размышлению о том, что такая вот мозаика принципиально возможна, что ее можно и нужно начать выстраивать нашими совместными усилиями. Главное тут — обозначить некие константы, требующие дальнейшего наполнения и доработки. Это как решение кроссворда, в котором уже прописаны кем-то несколько слов (возможно — самых легких, но это право того, кто первым взялся за дело). Дальше будет легче. Зная уже несколько букв, мы сможем, как в популярной телеигре, попытаться угадать все сложные слова целиком и, не боясь, произнести эти самые слова вслух. И эти слова, этот божественный Логос, преобразят нашу жизнь и превратят наши грезы, наши сны о России в реальность.
По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Верить и надеяться на то, что книга эта, как и выпуски «Russian Imago», станет основанием для продуктивной дискуссии и плодотворного сотрудничества.
Все ваши отклики посылайте по адресу — [email protected]
Пользуясь случаем, хочу выразить признательность моей супруге Ирине — первому читателю и соавтору этой книги, а также всем коллегам, которые принимали участие в обсуждении отдельных ее глав и высказали ряд весьма ценных замечаний.
В.М.
Санкт-Петербург, сентябрь 2004 года
————
1 Так, к примеру, сложный политэкономический анализ товарного типа производства и обмена, содержащийся в марксовом «Капитале», будучи интегрирован с массовой мифологией, породил простой и энергичный лозунг: «Грабь награбленное!». Породил и тем самым изменил нашу идентичность и нашу общую судьбу.
Оглавление
Том I. РУССКОСТЬ НА КУШЕТКЕ
Сны о России. Авторское предисловие
«Русскость» на кушетке
Не везет нам в смерти:
Анализ российской деструктивности
при свете белого солнца пустыни
Новая профессия Ивана Грозного,
или Психоаналитические заметки о русской истории,
Булгакове, Гайдае, управдоме Бунше и инженере Шурике
Том II. ОГОНЬ, ВОДА И БЕДНЫЕ ТРУПЫ
Огонь, вода и бедные трупы:
Тупики и перспективы российской национальной идентичности
И как один умрем в борьбе за Это:
Психоанализ символики советской культуры
Не бог, не царь и не герой:
Политические мифы постперестроечной России
Психопатобиография рубля:
потаенный символизм российских денежных знаков
Отречение от Решета:
архетип сиротства в русской сказке и российской судьбе
Российская архетипика в зеркале народной сказки
Возражение Берлиоза:
российская и мировая судьба между жерновами террора и антитеррора
