Сублимация — переключение энергетики желаний и влечений с одной цели на другую. Цель, на которую направлено сублимированное влечение, всегда социально значима. В связи с этим Фрейд пишет: «Сексуальное влечение обеспечивает культурный труд огромной массой энергии; это происходит в силу присущей ему способности изменять свою цель, не ослабляя напора» (Цит. по: Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. М., 1996. С. 510-511). Он отмечает также, что смещение с одной цели на другую возможно в силу их психологической близости. В чем же близость сексуальной цели и трудовой цели?
Во-первых, это, конечно, достижение разрядки психического напряжения.
Во-вторых, технологичность достижения этой цели. Достижение сексуальной и трудовой цели предполагают определенную последовательность действий и правила игры, интерсубъективность, вовлеченность другого человека в процесс достижения этих целей.
В-третьих, вовлеченность и отреагирование очень широкого спектра чувств.
В-четвертых, эмпирические факты. В сексологической литературе описано много примеров, когда пациентами становятся люди, очень успешные в профессии и испытывающие серьезные проблемы в сексуальной жизни. Тут же вспоминается и анекдот: «Мужчину спрашивают: „Удовлетворяет ли вас работа?» Он пожимает плечами и отвечает: „Иду на работу — хочу всех женщин, иду с работы — ничего не хочу. Наверное, удовлетворяет»». И стандартная, закрепленная в массовом сознании и фольклоре, женская фраза «извини, я устала на работе».
В-пятых, структурированность энергетикой эдипального и подросткового протеста.
Экзистенциальную значимость труда для личности, а также его сублимационный характер отмечает Серж Московичи: «Никакая другая техника жизненного поведения не привязывает индивида прочнее к реальности или, по крайней мере к той части реальности, которую составляет общество и к которой нас неотвратимо влечет готовность доказывать значимость труда. Возможность переноса нарциссических, агрессивных и даже эротических составляющих либидо в профессиональную деятельность и в социальные отношения, которые она в себе заключает, придает этой последней значение, которое ни в чем не уступит значению факта ее необходимости для индивида, чтобы поддерживать и оправдывать свое существование в лоне общества» (Московичи C. Век толп. М., 1998. С. 254).
М и Ж
Говоря о сексуальной энергетике трудового порыва, мы без труда находим сходство в чувствах, вызываемых сексуальным объектом и достижением трудового результата (от перевыполнения плана до вожделенного служебного повышения). Однако идея труда как сублимации продуктивна и в плане рассмотрения межличностных производственных отношений и полоролевой идентификация работника.
Очевидно, что деление профессий на женские и мужские является существенным фактором полоролевой идентичности. Вероятно, культурно-историческая традиция сексуального закрепления профессий базируется на реальных психофизиологических отличиях мужчины и женщины. Это обширная тема, достойная отдельного исследования. Здесь же мы выскажем лишь некоторые предположения и обнародуем ряд наблюдений, которые проливают свет на сей темный предмет.
Все же, как говорил Зигмунд Фрейд, «то, из чего составляется женственность и мужественность, неизвестного характера, который анатомия нее может распознать» (Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М., 1991. С. 370). С точки зрения классического психоанализа есть несколько основных психологических водоразделов между мужчиной и женщиной. Наиболее популярный — активность и пассивность. Фрейд рассматривает «женственность как предпочтение пассивных целей» (Фрейд З. Там же. С. 371). То есть целеполагание свойственно и тем, и другим, но мужская технология достижения результата связана с изменением ситуации, а женская — с ожиданием ее изменения.
С этим же связан и второй водораздел — выраженность и направленность агрессии. Мужественность рассматривается как выраженная агрессивность, направленная вовне. Дамы вроде бы тоже агрессивны, но существует серьезный культурный запрет на выражения агрессии женщиной. Табуированность женской агрессивности не приводит к ее исчезновению, но дает самоагрессию и женский мазохизм. В этом смысле женщины, которые выражают агрессию, заведомо более здоровы и менее невротичны. И значит, руководство людьми для женщин очень терапевтично.
И наконец, четвертое наблюдение касается комплекса кастрации и зависти к пенису. Фрейд со свойственной ему брутальностью пишет: «…возможность заниматься интеллектуальной деятельностью может быть часто истолкована как сублимированная вариация желания иметь пенис» (Фрейд З. Там же. С. 378). Кастрационно-фобические переживания свойственны как мужчинам, так и женщинам. Но у мужчин они сильнее, поскольку есть что терять, у женщин же они приобретают характер смутной тоски по чему-то давно потерянному. Помимо ностальгических фантазий, такое положение дел дает женщине мощный жизненный заряд, основанный на энергетике зависти к наличию пениса. Фрейд пишет: «То, что девочка признает факт отсутствия пениса, отнюдь не говорит о том, что она с этим смирилась» (Фрейд З. Там же. С. 378).
Перечисленные водоразделы объясняют ситуацию, когда среди «топов» (менеджеры, которые «дотопали» до вершины) очевидно преобладание мужчин, а среди секретарей — женщин. Однако эти же различия задают массу сильнейших стереотипов, которые, в свою очередь, формируют совершено определенные подходы в подборе персонала предприятия, руководства женским коллективом, а также внутрикорпоративных отношений между полами. Сексизм процветает в качестве идеологии подбора персонала. И как бы ни бились рекрутинговые ассоциации, любое объявление о приеме на работу содержит заветные буквы М и Ж. Очевидно значение сексуальности при приеме на работу, причем практически на любую должность. Бессознательно (чаще всего) оцениваемая сексуальность часто оказывается ключевым фактором при выборе работника из нескольких одинаково квалифицированных претендентов.
Интересные аспекты производственных отношений раскрывает рассмотрение сублимированной гомо- и гетеросексуальности в трудовых коллективах. Логика основателя психоанализа состоит в следующем: совместная деятельность людей неизбежно требует от них ограничения нарциссизма и поворот от эгоизма к альтруизму. Подобный поворот способна совершить только любовь. Мы еще раз убеждаемся в том, что совместный труд представляет собой сублимированные либидные импульсы. Сублимированная гетеросексуальность производственных отношений имеет множество форм, которые легко узнаются в нарицательных фигурах, вроде «официальной любовницы директора» или «молодого человека из торгового отдела, которому нельзя отказать». Известна женская конкуренция за доступ к «телу» первого лица и его драгоценное внимание. «Он посмотрел», «он сказал», «он загадочно засмеялся» — вот тематизмы женской производственной курилки.
Сублимированная гетеросексуальность ярко выражается в «семейных моделях», распространенных в трудовых коллективах. Например, фигуры директора и главного бухгалтера, как правило, являются соответственно отцовской и материнской. «Мама» с «папой» иногда закрываются в кабинете и никого не пускают, а если все-таки кто-то заходит, то почему-то переворачивают бумаги. Что у них за секреты? Часто складываются любовные треугольники: те же плюс секретарь, те же плюс менеджер по персоналу и т. д.
С гомосексуальностью сложнее, многие могут обидеться. Однако Фрейд пишет, что превращение нарциссизма в любовь «касается… и десексуализированной, сублимированно-гомосексуальной любви к другому мужчине — любви, связанной с общей работой». Отношения руководитель-мужчина и подчиненный-мужчина часто строится по следующей схеме: «…генезис мужской гомосексуальности в целом ряде случаев следующий: молодой человек необыкновенно долго и интенсивно, в духе Эдипова комплекса, сосредоточен на своей матери. Но, наконец, по завершении полового созревания, все же настает время заменить мать другим сексуальным объектом. И тут происходит внезапный поворот: юноша не покидает мать, но идентифицирует себя с ней, он в нее превращается и ищет теперь объекты, которые могут заменить ему его собственное „Я», которых он может любить и лелеять так, как его любила и лелеяла мать» (Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я». С. 105-106). Замещенное материнское отношение часто встречается в воспитании учеников, заботе о молодых стажерах. Сублимированная гомосексуальность выражается и в формировании мужской свиты первого лица, и в категорическом недопущении женщин на серьезные совещания.
Вообще, чтобы не сильно загружать читателя, напомним, что все люди по природе своей бисексуальны. Каждому индивиду, наряду с биологическим полом, присущ и особый пол бессознательного, психологический пол. У каждого есть латентная женственность (у М) и латентная мужественность (у Ж). Таким образом, «мужские» профессии как реализованная фалличность могут быть продуктом биологического пола и выражением латентной мужественности биологической женщины. Большая часть успешных женщин-руководителей воспринимается массовым сознанием как трансвеститы (те, кто любит переодеваться в мужские одежды), а остальные — как транссексуалы (те, кто реально сменил пол). Однако распутье женщины в качестве фаллического богатыря предполагает и третий путь, а именно — материнство. Наиболее органичная роль для женщины-руководителя быть «мамочкой» для своих подчиненных, тем более что роль «матери семейства» в российской семейной практике весьма фаллична и носит откровенно кастрирующий характер. Женщина — глава семейства — формирует глобальные проекты («копим на машину», «едем в отпуск», «вставляем зубы»), держит кассу, знает «индивидуальные подходы» к каждому члену семьи. Поэтому пусть не «каждая кухарка», но большинство из них имеют реальный управленческий опыт. Этот опыт часто экстраполируется на производственные отношения, правда, по наблюдениям автора, является успешным в небольших коллективах именно «семейного типа» и теряет свою эффективность по мере расширения и технологизации бизнеса.
После разоблачения сублимационного характера труда, хочется покаяться и сделать что-то хорошее. Пусть этим хорошим будут оптимистические слова Фрейда: «…отдельная женщина все равно может быть человеческим существом» (Фрейд З. Там же. С. 385).